24 декабря исполняется 120-лет со дня рождения известного русского советского писателя Александра Александровича Фадеева (1916-1956). К юбилею писателя 4 декабря 2021 года сотрудники Библиотеки имени А.В. Калинина подготовили Литературную экскурсию «С Фадеевым по старому Ростову».
«…Там я начал писать «Разгром»
или с Фадеевым по старому Ростову
Как обычно вечером я составила «список добрых дел» на следующий день, где одним из первых пунктов стояло написание для газеты статьи об Александре Фадееве. Но, честно говоря, не представляла, с какой стороны подступиться, что писать? Ведь сложно удивить читателя, открыть что-то новое в такой теме. Достаточно известный писатель, всем известны факты его биографии. Есть воспоминания П. Максимова, есть исследования А. Бушмина… Что такого интересного могу сообщить я публике?
Эти мысли не покидали меня весь вечер. Но, как говорит народная мудрость, утро вечера мудренее. И не смотря на переполох в мозгу, я заснула. Никогда в жизни я не видела столь реалистичного сна. Звуки, краски, эмоции… Сон ли?
…Я иду по городу. Иду по знакомым с детства улицам Ростова и не узнаю их. Город вроде тот, но совершенно другой, солиднее, что ли. Многих зданий не помню, некоторые узнаю с трудом. Где я? В каком веке, году?
Улицы пустынны, хотя уже рассвело. Вдруг из-за поворота выбегает мальчик с пачкой газет: «Свежий «Советский Юг»! Покупайте «Советский Юг!» Достав из кармана невесть откуда взявшуюся мелочь, я беру газетку. Читаю: «3 октября 1924 г.». Очень интересно…
Ноги сами несут меня туда, откуда вывернул разносчик газет. Оглядываюсь, ищу названия улиц, номера домов. Вот! Нашла! «Редакция Северо-кавказской краевой газеты «Советский Юг», ул. Дмитровская, 33. Захожу внутрь. Длинный коридор, кабинеты: «Редактор», «Приёмная», «Отдел рабочей жизни», «Техсекретарь редакции»…
Дверь в приёмную распахнута. Посреди комнаты стоит высокий, лет двадцати трёх парень, бритый, в суконной рубахе, галифе и мягких сапогах. «Я – ваш новый сотрудник», – говорит он кому-то мне невидимому, – оформи, пожалуйста, мой приём на работу.
Я заглядываю через плечо в документы (меня никто не замечает, я – невидимка): «Булыга-Фадеев Александр». Вот оно что! Вот, оказывается, куда меня занесло! Теперь я следую за молодым человеком по пятам, не отставая ни на шаг. Ему вручают ключи от однокомнатной небольшой квартирки на пятом этаже в этом же доме, и мы поднимаемся наверх. Комната – высокая, светлая. В комнате у окна стоит небольшой простенький письменный стол со стопками книг и рукописей, у стены слева – узенькая койка с белоснежной простынёй и наволочкой, с безукоризненно заправленным одеялом. Фадеев оставляет в комнате под кроватью небольшой чемодан и спускается обратно в редакцию. Дел много, ведь не шутка – заведующий отделом партийной жизни всего Северного Кавказа!
«Он сразу стал душой журналистов и рабкоровской молодежи «Советского Юга». «Он, как и все мы не прочь был при случае весело пошутить, посмеяться, спеть вместе с товарищами-журналистами и тоже молодыми ростовскими писателями А. Бусыгиным, Вл. Ставским и другими хорошую старинную русскую песню «Ой да ты калинушка, ты малинушка, ой да ты не стой, не стой на горе крутой…», – в голове откуда-то слышится голос.
Картинка переключается, и вот уже Фадеев едет по Кубани, собирает материал для газеты.
И снова щёлкает выключатель. Картинки мелькают с быстротой немого кино. Фадеев среди рабочих Лензавода, в трамвайном депо… Александр быстро включается в литературную и общественную жизнь Ростова-на-Дону, находит друзей, единомышленников. Он много выступает, его приглашают в гости друзья и сослуживцы.
…Фадеева часто видят на Садовой. Он идёт по улице в поношенном демисезонном пальто, в такой же кепке, несмотря на сильный мороз. Я едва поспеваю за его широким шагом, он идёт очень быстро, наклонив в задумчивости голову. Александр торопится в Дом рабпроса на Пушкинскую, 115. Красивый, нарядный белый особняк с колоннами и лепниной, построенный в 1898 году по проекту архитектора Н. А. Дорошенко для известного адвоката А. П. Петрова. Для собрания писателей была выделена комната в полуподвальном помещении. Фадеев читает молодым авторам главы из «Разгрома», все обсуждают услышанное, потом читает свои произведения Г. Кац, А. Бусыгин…
Возвращаемся на Дмитровскую. Утром – опять редакция, затем командировка в Шахты.
В ноябре 1924 года Юго-Восточный край РСФСР был преобразован в Северо-Кавказский с центром в Ростове-на-Дону, а Фадеев избран в состав правления РостАППа.
И снова мы в пути. На этот раз размашистый шаг писателя ведёт в клуб работников табачной фабрики, где соберутся молодые рабочие послушать таких же молодых писателей. Рабочие горячо приветствуют стихи Гриши Каца:
Запевать мне песню нынче надо,
Что не зналась дедом и отцом, —
Оттого-то у меня и радость
С тихим и задумчивым лицом…
Комсомольские лета диктуют
Быть весёлым, светлым и простым,
Я ж, забыв горячую, простую
Юность,
Нерассказанным томим…
Дальше шла проза Фадеева, Ставского. Заканчивалась встреча проникновенной речью А. Фадеева о роли пролетарской литературы, о значении рабкоров в жизни молодого государства.
Но вечер ещё не окончен. Мы спешим на Газетный, 47, в Дом учителя. Дом Ф. Н. Солодова был построен в середине 19 века. Заходим в зал. Молодёжь тесно сидит вокруг длинного, во всю комнату стола, плотно друг к другу стоит вдоль стен высокой с лепными карнизами и расписанными потолками комнаты. Фадеев очень серьёзен, собран. Он читает очередную главу «Разгрома». Слушатели постепенно притихают, ловят каждое слово, понимая, что эти чтения нечто большее, чем простые громкие читки. В зале молодая Вера Панова, В. Жак, Ю. Юзовский. Их лица невозможно описать. Их глаза, полные уважения, гордости, интереса к Фадееву нужно только видеть!
И я вижу! Как же мне повезло!
Но подошёл к концу и этот тяжелый день. Мы идём по Ростову…
Город то по-осеннему раскисший, то морозно-снежный, или по-весеннему радостный. Картинки сменяют одна другую. Идут дни, недели, месяцы. Фадеев с удовольствием живёт в этом городе, с радостью работает в редакции, встречается с читателями и коллегами. Это творческий, насыщенный период его жизни.
…Мы гуляем по набережной, идём по Нахаловке, поднимаемся на холмы Ботсада. Запах степных трав будоражит мысли, воспоминания. Фадеев задумчив, молчалив. И вдруг начинает читать стихи. Это Майков: «Минуя гору за горой / Всё ждёт он, скоро ль степь родная/ И вдаль глядит, травы степной/ пучок из рук не выпуская» («Емшан»). Я слушаю этот тихий, несильный голос, смотрю на одухотворенное, поэтическое, несколько женственное лицо: «Степной травы пучок сухой, / Он и сухой благоухает…»
Кроме собраний на ДГТФ, Лензаводе, РГУ, Доме учителя члены РАППа встречались с ростовчанами в огромном «мраморном зале» клуба совторгслужащих (ныне – Дом офицеров по Буденновскому, 34).
Начало 1925 г. В клубе работников просвещение проходит краевое совещание редакторов газет, резолюцию которого разработали А. Фадеев и В. Киршон. Эта резолюция подтверждает большую заинтересованность общества в развитии пролетарской литературы. Участники совещания отметили большие успехи Ростовской писательской организации и наметили пути дальнейшей работы РостАППа по объединению рабочих писателей Северного Кавказа. Резолюция совещания рекомендовала редакциям всех краевых газет «оказать существующим ассоциациям пролетарских писателей всемерную и практическую поддержку». Как члену правления РостАППа А. Фадееву было поручено добиться через краевой комитет партии разрешения на издание литературно-художественного журнала «Лава». И Фадеев получил-таки разрешение!
…Я держу в руках «Советский Юг» от 25 февраля 1925 г. В выпуске помещено объявление, в котором сообщается, что в марте 1925 г. начинает «выходить «Лава» — литературно-критический журнал, орган ассоциации пролетарских писателей Северного Кавказа, под редакцией тт. В. Киршона, Н. Стальского и А. Фадеева».
Первый номер «Лавы» вышел в апреле 1925 г.
«Покончив с правкой корреспонденции и заметок для отдела партийной жизни газеты «Советский Юг», Фадеев принимался за рукописи журнала «Лава», лежавшие на том же редакционном столе отдельно, аккуратной стопкой, — читал, правил, давал переписывать на машинке, вновь правил и сдавал в набор, и делал это с великой серьезностью, с сознанием важности этого дела и вместе с тем с явным удовольствием. Тираж его номеров в 1925-1926 годах был 200, 350 и 650 экземпляров», – опять слышу голос в голове.
Программную статью «От редакции» А. Фадеев написал сам. Эта статья интересна как документ, помогающий выяснить взгляды А. Фадеева на значение литературно-художественного журнала в деятельности писательской организации. А. Фадеев писал, что «Лава» объединит вокруг себя пролетарских писателей края, поможет в работе учителя, литературного кружка, рабочего клуба. «Журнал должен стать массовым, — подчеркивал он. — Это налагает обязательства. В него нужно писать просто, понятно, доступно. Не всё, особенно сначала, удовлетворит этим требованиям, но будем стремиться к этому. Журнал должен стать неразрывным мостом между пролетарским писателем и пролетарским читателем. Первый номер — основание моста. Будем крепить дальше».
В июле 1925 года состоялся первый пленум писателей Северного Кавказа. Его задачей было объединение вокруг РАПП писателей всего края. Через несколько месяцев завершилось организационное оформление, Северо-Кавказскую ассоциацию возглавил Александр Фадеев.
В истории борьбы ростовской писательской организации за единство, высокую идейность и художественное мастерство период, связанный с жизнью и деятельностью А. Фадеева в Ростове, имеет особое значение. В это время литературная организация идейно окрепла. Редактируя «Лаву», А. Фадеев сумел объединить вокруг журнала поэтов, писателей, театральных критиков, журналистов, преподавателей, литературоведов. В редакцию поступало огромное количество литературного материала, свидетельствующего о небывалом культурном подъеме пролетарских и крестьянских масс, впервые взявшихся за перо. Большинство авторов, присылающих свои произведения, составляла молодежь с фабрик и заводов, из Красной Армии, сел, станиц, хуторов.
Под влиянием А. Фадеева складывалась творческая биография писателя Александра Бусыгина. Первую повесть «Поселок Кремневка» А. Бусыгин писал с помощью А. Фадеева летом 1925 г. в хуторе Долинском. А. Фадеев учил молодого автора партийности в освещении фактов, помогал находить точные слова для портретной характеристики литературного героя, советовал следовать в художественном произведении правде жизни.
За лето 1925 г. повесть «Поселок Кремневка» была А. Бусыгиным написана. Вначале отрывки из неё печатались в сборнике «Первый гудок», вышедшем в 1925 г., а затем в 1926 г. её издало Ростовское издательство «Севкавкнига» с предисловием А. Фадеева.
Личным примером, товарищеской критикой, дельным советом А. Фадеев помог малограмотному парню с рабочей окраины Ростова А. Бусыгину стать писателем, о котором позднее М. А. Шолохов говорил: «Выходец из рабочей среды, сам рабочий в юношеские годы, Александр Бусыгин как бы воплощал не только в своем нравственном, но и физическом облике лучшие черты, присущие русскому рабочему. Беззаветно преданный делу Коммунистической партии и Родине большевик, до конца надежный, скромный в общении с другими товарищ, горячо любящий литературу, отважный воин-пулеметчик, — таким был Александр Бусыгин… Он прожил честно жизнь и умер честной солдатской смертью; тяжело раненный в обе ноги он нашёл в себе силы доползти до станкового пулемета, расчёт которого был уничтожен вражеской миной, и, прикрывая отход товарищей, один вёл огонь до последнего патрона в ленте».
О работе А. Фадеева с начинающими писателями с большой теплотой рассказывал советский писатель Г. Шолохов-Синявский: «После отбытия действительной службы я работал телеграфистом в Ростове, в Управлении железной дороги. Первый свой рассказ написал о том, чего хорошо не знал. Получилось что-то надуманное, с чужого голоса, с чужих слов… Надуманное мое творение попало к А. Фадееву, работавшему в то время в редакции «Советский Юг» и одновременно редактировавшему журнал «Лава». С большим нетерпением я ждал оценки своего рассказа и, конечно, был убежден, что написал что-то исключительное. Так всегда думают начинающие авторы, когда приносят в редакцию первые свои литературные упражнения. Ответ А. Фадеева был разочаровывающим и в то же время обнадеживающим: «Рассказ слабый, но способности у автора несомненны». На второй странице против описания портрета главного героя рассказа: «Он походил на старого ощипанного петуха», — пометка зелеными чернилами рукой Фадеева: «Неплохо». Всего несколько слов написал А. Фадеев, но я запомнил их на всю жизнь. В слабом лепете начинающего автора, в шести написанных от руки страничках, в двух-трех свежих метафорах большой чуткий писатель уловил признаки дарования. Это решило мою судьбу. Я стал работать с большой настойчивостью и года через полтора, в перерывах между изнуряющими ночными дежурствами на телеграфе, написал повесть «Преступление».
Примерно через год после приезда Фадеева в Ростов, писательскую организацию перевели из полуподвала на Пушкинской, 115 в здание клуба рабкоров газеты «Молот» по пр. Ворошиловскому, 20. Великолепное, хоть и тоже полуподвальное, со множеством комнат, зрительным залом и сценой – бывший театр «Гротеск».
Именно в этом зале на отчетно-перевыборном собрании Фадеев выступил с докладом о литературе. К 1925 г. вокруг РостАППа объединились 11 писательских организаций края, насчитывавших более 300 прозаиков и поэтов. Назрела необходимость создания Северо-Кавказской ассоциации пролетарских писателей с литературным центром в Ростове-на-Дону.
«Задача пролетарских писателей, — отмечалось в резолюции, — объединить писателей-националов вокруг своих организаций, помочь им в творческой работе, дать указание и оказать помощь в деле печатания их произведений как на их национальных языках, так и в переводе».
Вот такой он, Ростов Фадеева. Стремительный и сонный, на стыке старого и нарождающегося, купеческий и литературный, многоголосый, певучий, поэтический, мещанский и идеологизированный. Ростов Фадеева и Киршона, Пановой и Каца, Бусыгина и Жака, Шолохова-Синявского и Соколова…
Антонина Попова (из книги «Всё, что память бережёт», Ростов, 2021)
